На реках Вавилонских

---

Неделя о Блудном Сыне: "На реках Вавилонских."

Иер. Мефодий (source)

"На реках Вавилонских, сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе." В первый раз в этом богослужебном году услышали мы, братие, псалом сокрушения, воскрешающий пред нами скорбные для еврейского народа времени Вавилонского плена.

Израиль в плену... Умолкла торжественная Сионская песнь, осталась только память о Сионе... Напрасно настаивают враги: "воспойте нам от песней Сионских."

"Как нам петь песнь Господню на земле чужой? - Если забуду тебя, Иерусалим, пусть будет забыта моя десница, пусть язык мой прилипнет к гортани моей" - трепещет в груди правоверного иудея.

Такова история 136 псалма ...

Но не только как историческое воспоминание предлагает его нам Святая Церковь. Не только, как свидетельство Божественной кары и грозного Божьего гнева, поучителен он.

Здесь нечто большее... Здесь извечная тоска человеческого духа по Нем, по Святом и Животворящем, Дивном во Святых Своих, но далеком от оскверненных и грешных.

На Вавилонских берегах пребывает человеческий дух с того момента, когда первый Адам причастился "неразумные снеди," когда изгнаны прародители из райского Сада, когда пламенное оружие Херувима стало преградой между Богом и человеком.

Грех вошел в мир... И с грехом - горечь духовного вавилонского плена, горечь отдаления от Бога, Его любви и Его Святыни.

И только Христос - Сын Мира и Отец его сынов, разбив оковы этого плачевного плена, в тайне подвига Своего смертью умертвил грех и положил конец владычеству окаянной и злосчастной Дочери Вавилона - матери греха.

И к Нему Единому, истинному источнику Радости и Жизни, в предшествующие великому покаянному подвигу дни, обращает взоры наши св. Церковь. Она призывает нас с Вавилонских берегов обратиться к Царству Его крепости и Его непоколебимой твердыни, у Него испросить средства и пути к исцелению. И как пример этого обращения, предлагает Она нам образ блудного сына, обратившегося и взыскавшего отвергную им любовь Небесного Отца.

Из тропаря воскресного дня, посвященного воспоминанию о блудном сыне, Святая Церковь раскрываешь нам всю глубину переживаний кающегося грешника.

"Объятия Отча отверсти ми потщися, блудно мое иждих житие, на богатство неиждиваемое взираяй щедрот Твоих, Спасе, ныне обнищавшее мое да не презриши сердце, Тебе бо, Господи, умилением зову: согреших на небо и пред Тобою."

Отец! Открой Свои объятия отеческой любви!

Отец! Не возгнушайся Твоего согрешившего, но от всего сердца возвращающегося к Тебе сына.

Не отврати Своего лица от его духовной скудости, от его обнищавшего сердца ... прими покаянный вопль его: "Отец! я согрешил пред небом и пред Тобою!"

Какова бездна падения, такова и сила покаяния исторгающего из этой бездны.

Таковы любовь и попечение о нас матери нашей Церкви, призывающей нас на грядущий подвиг покаяния.

Откроем же наши сердца... Представим себя в смрадной одежде своих беззаконий пред огненными очами Того, Кто Один может дать нам исцеление.

С вавилонских берегов обратимся к Нему и вместе с блудным сыном воскликнем:

"Отче, я согрешил против неба и пред Тобою, и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих."

Неделя Мытаря и Фарисея

---

 "Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаза на небо, но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешному!"

И невольно переходишь к Евангелию прошлой недели. Там говорилось тоже о мытаре, Закхее. Мы видели, как Господь перевернул всю его душу. Мы видели, как, после всей его греховной жизни, он покаялся, как он был готов пол-именья своего отдать нищим, и всякому, кого обидел, воздать четверицею. Так несомненно он и поступил. И невольно мытарь Закхей и мытарь сегодняшнего Евангелия сливаются в один образ, в одного человека. Ведь оба они были мытарями, были людьми грешными, и оба покаялись. И если мы так примем, что сегодняшнее Евангелие есть продолжение Евангелия прошлого Воскресенья, что сегодняшний мытарь, ударяющий себя в грудь, и есть, хотя бы психологически, Закхей - то нам откроется великая наука, великий урок в жизни кающегося. А ведь кающимися и должны быть мы все. Ведь всю неправду, которую делал Закхей, он делал для наживы, чтобы быть господином. И вот, когда это господство пришло, и когда он себя уже почувствовал властителем, - в этот самый момент пришла и Правда Божия. А правда Божия говорит нам о том, что если человек в утробе матери находится девять месяцев, то в утробе земли он пребывает от силы восемьдесят лет, а после этого начинаются страдания и болезнь. И наконец, через смерть человек переходит в утробу вечной жизни уже навсегда. И Закхей это теперь все видел: он понял все свое безумие, неправильный путь жизни... И тогда он стал искать выхода. И вот в таком состоянии он увидал идущего Христа. Для него это был равви. Подойти к Нему он так просто не мог и не хотел. Сначала он хотел обследовать, что это за равви. Тут мы видим смоковницу, тут мы видим его на смоковнице, этого в сущности "пэра" еврейского народа... и тут толпа. Представляете себе, что мог пережить этот гордый человек? Но Христос подошел и сказал: "Днесь с тобою будем, у тебя буду." И когда Христос был у него, то тут раскрыл ему ту силу, которая сразу преисполнила его сердце. И вот тут Закхей сказал: "Все раздам, и тому, кого обидел, воздам четверицею." И так все сделал.

В чем же теперь дело? Теперь он стоит и бьет себя в грудь, и говорит: "Боже, милостив буди мне, грешному!"

А тут же рядом с ним стоит другой, может быть его общества человек, фарисей... Стоит и наоборот, в полном удовлетворении, говорит: "Я все сделал, я сделал и то, и то, я...я" А почему же мытарь не сказал: "А я тоже сделал. Я пол-имения раздал. Я тому-то четверицею воздал." Почему же он не говорит этого? А наоборот говорит: "Боже милостивый, буди милостив ко мне, грешному!"?

Дело в том, что Господь его одарил. Сделал широким его сердце. Но как началось делание, то получилась трагедия: навык, навык... Ведь его внутренний человек был порабощен навыком. А навык это страшная сила. Тут невольно являлись мысли о корысти, и жажды еще большей наживы... И взгляды уже были в прелести, которая шла через мысль... И то сердце, которое было освобождено Христом, вдруг стало опять грязным... И он чувствовал все это... "Господи Боже, буди милостив ко мне грешному!" Что же делать?

И вот тут св. Церковь приводит нам в сегодняшний день всю силу этого психологического момента, всю силу этого вопроса: что нам делать? И с такой же силой дает нам через мысли Святых Отцов ответ на этот вопрос. Ведь наши Святые Отцы с точностью показывают нам, что происходило в душе Мытаря: благодаря тому, что совесть его была теперь свободна, освобождена Христом, его сердце было широко, мир был в сердце. И воля его тоже была свободна: свобода была в Боге. А расстояние между сердцем и Богом - грех. И вот у мытаря и получилось так, что тени начали появляться в сердце, и он стал кричать ко Господу о помощи. А как же получаются эти тени? А получаются они так, как Владыка Феофан Затворник раскрывает в одном из своих писем: "Мысль, - она приходит, и если только она не захватывает чувства сердца, то это еще не грех. Она прошла, и как сегодняшний снег завтра растает, так и ее не будет, и сердце остается чистым. Если же мысль захватит сердце, попадет в сердце, - и это еще не беда, есть еще момент в который можно воскликнуть: "Господи помилуй!" и сердце будет чисто. Но когда уже попала в сердце мысль, и когда уже воля твоя сказала "хочу," - вот тогда получается тень. А раз тень только попала, то тут уже сочувствие получилось, и дело. Тогда получается, как Владыка говорит, "падение." Грех стал действием, и совершилось падение. А как только духовно пал, грех в сердце попал, дело совершил, от Бога ушел, и начинается страдание, так, как у человека, который упал физически. И мы знаем, какую трагедию представляют собой духовные страдания. Человека гложет гордость, сребролюбие, честолюбие, всякая похоть.., и он мучается. Сердце такого человека каменеет. Вот, что произошло, как мы видим по чтению Евангелия, после того, как Закхей-мытарь сознал свой грех и покаялся. Христос разрешил его грех. Совесть стала свободной. Но теперь ему надо действовать. А когда он начинает действовать, то тут и получаются мысли, а за мыслями идут чувства... Как же быть? Вот он и кричит: "Боже, милостив буди ко мне грешному, не допусти..." И Господь дает Благодать недопускающую, и спасает грешника. Что же нам нужно делать, чтобы получить эту Благодать? Нужно активное волеизволение. А как его приобрести, об этом будет учить нас св. Церковь в следующее Воскресенье.

--Еп. Андрей. Source.

Translation (source):

"The publican, standing afar off, would not lift so much as his eyes unto heaven, but smote upon his breast saying, God be merciful to me a sinner!" (Lk. 18:13).

And involuntarily one turns to last week’s Gospel. There it also told about a publican — Zacchaeus. We saw how the Lord overturned his whole soul. We saw how, after all his sinful life, he repented; and how he was ready to give half his possessions to the poor, and everyone he had defrauded, he would repay fourfold. And undoubtedly he did this. Involuntarily, Zacchaeus the Publican and the publican in today’s Gospel blend into one image, into one person. After all, both of them were publicans, sinful men, and both repented. If we accept that today’s Gospel is the continuation of last Sunday’s Gospel, that today’s publican, beating himself on the breast, is really Zacchaeus, at least psychologically, then a great science will be revealed to us, a great lesson in the life of one who repents. You see we must all repent.

All the injustice which Zacchaeus did, he did for gain, to be dominant. And here, when this dominance came and he considered himself to be a man of power — at this very moment came the Truth of God. The Truth of God tells us that if a person is in his mother’s womb for nine months, then he abides in the womb of the earth if strong eighty years, and after this begin suffering and sickness (Psalm 89:10 (90:10 King James Version). And finally, through death man passes into the womb of eternal life for ever.

Zacchaeus saw all this now: he understood all his foolishness, his wrong way of life. And then he began to search for a way out. He was in such a state of mind when he saw Christ walking by. For him this was a rabbi. He couldn’t just go up to Him, and he didn’t want to. First he wanted to find out what kind of rabbi He was. Here we see the fig tree, then we see him in the fig tree, this man who was virtually a dignitary of the Jewish people. And then the crowd. Imagine what this proud man was going through. But Christ approached and said: Today we will be together, I will be in your home. And when Christ was in his home, then He revealed to him that power which immediately filled his heart. Here Zacchaeus said: I will give away everything, and whomever I have cheated I will repay fourfold (Lk. 19:1-10). And so he did all this.

But what is the matter now? Now he is standing and beating himself on the breast, saying: "God be merciful to me a sinner!" And here, right next to him stands someone else, maybe his peer in society — a Pharisee. He stands there and, on the contrary, in complete satisfaction says: I have done everything, I did this and this, I.. .1. Why didn’t the publican say: I also did this. I gave away half of my possessions. To that one I paid back fourfold. Why didn’t he say this? But on the contrary, he said: "Merciful God, be merciful to me a sinner!"

The point is that the Lord endowed him with a gift — He expanded his heart. But as active life resumed, then a tragedy resulted: habit...habit. His inner man was the slave of habit; and this habit was a terrible force. Involuntarily, there appeared thoughts of avarice and the thirst for more and more gain. His looks were already in temptation which came through thought. The heart which had been liberated by Christ suddenly became dirty again. And he felt all this. "Lord God, be merciful to me a sinner!" What to do?

Today the Holy Church brings us the full strength of this psychological moment, the full strength of this question: what are we to do? And with similar force, she gives us the answer to this question through the teachings of the Holy Fathers. In fact our Holy Fathers show us precisely what was going on in the soul of the publican. Because his conscience was now free, liberated by Christ, his heart was expansive, there was peace in his heart. His will was also free, and the freedom was in God. But the distance between the heart and God is sin. And here it happened to the publican that shadows started to appear in his heart, and he began to cry to the Lord for help.

How do these shadows come about? As Bishop Theophan the Recluse explains in one of his letters, they come about like this. Thought — it comes, and only if it does not captivate the feeling of the heart, then this is still not sin. It comes and, as today’s snow melts tomorrow, so it will not exist, and the heart remains clean. Even if the thought captures the heart, enters the heart — even this is not yet a misfortune; there is still a moment in which it is possible to cry, "Lord have mercy!" and the heart will be clean. But when the thought has already entered the heart, and when you have already said, "I desire," this is when shadow appears. The mere fact that a shadow has entered, then here sympathy has already taken place, an action. Then, as the Bishop says, a fall has resulted. Sin has become action, and a fall has occurred. And as soon as one has fallen spiritually, sin has entered the heart, a deed has been accomplished, the person has departed from God and has begun to suffer, just as with a man who has fallen physically. We know what a tragedy spiritual sufferings represent. Pride, greed, ambition, all kinds of lust gnaw at a man, and he is tormented. The heart of such a man becomes like stone.

As we see from the Gospel reading, this is what happened after Zacchaeus the Publican recognized his sin and repented. Christ absolved him of his sin. His conscience became free. But now he had to act; and when he started to act, then thoughts arose, and from thoughts came feelings. What to do? Here he cried: "God be merciful to me a sinner; don’t let this happen." And the Lord gives the Grace to prevent it from happening and saves the sinner. What must we do in order to receive this Grace? An active exertion of the will is needed. And next Sunday the Holy Church will teach us how this is acquired.

Неделя о Закхее (Лук. 19:1-10).

---

Евангельским чтением о Закхее предваряются подготовительные недели к Великому Посту. Ободряя нас, грешников, говорит Господь: "Сын Человеческий пришел призвать и спасти погибших."

Направляясь в г. Иерусалим, Иисус Христос задержался на отдых в г. Иерихоне. Двумя наиболее выдающимися классами в населении г. Иерихона были священники и мытари. Это был по преимуществу священнический город, в котором одним из начальников мытарей был Закхей. Как начальник сборщиков податей в пользу римлян, Закхей был ненавидим народом. И естественно было ожидать, что Мессия - Сын Давидов - будет принят в доме одного из священников, потомков Аарона, но случилось не так: место отдыха Иисуса Христа определило нежданное жителями города событие.

Грешник Закхей имел глубокое желание увидеть своими глазами, что за личность был Иисус Христос, слава о Котором гремела среди народа. Будучи мал ростом, он не мог, из-за тесной толпы, даже взглянуть на Христа. Поэтому, когда Иисус проходил через город, Закхей забежал вперед и взобрался на развесистые ветви смоковницы, стоявшей у дороги. Под этим деревом должен был пройти Иисус Христос, и Закхею предоставлялась полная возможность видеть Его, видеть Того, Который не только не питал обычной для всех ненависти к мытарям, но и одного из них возвысил в звание апостола.

Когда Иисус Христос приблизился, Закхей действительно увидел Его и радовался этому. Но, представьте себе, какой радостью забилось его сердце, когда признанный Мессия Своего народа остановился под деревом, взглянул вверх и, называя его по имени, велел ему скорее сойти вниз, потому что намеревался быть у него в доме. Ему, грешнику, презренному сборщику податей, дается возможность не только видеть Иисуса Христа - Света мира, Мессию, но и принять Его в своем доме, ужинать с Ним и предложить Ему ночлег у себя! С радостью поспешил Закхей слезть с дерева и повел Великого Гостя к себе в дом.

Но народ единодушно и громко возроптал. Народу казалось непристойным и унизительным, чтобы Мессия, в самой восторженной среде Своих последователей, остановился в доме презренного грешника-мытаря, одно занятие которого было символом национального унижения народа. Но милостивое слово Иисуса для Закхея значило больше, чем ропот и оскорбления толпы. Слово Господне, с которым Иисус Христос обратился к мытарю, переродило грешника и с силой животворной воскресило в Закхее те добрые качества его души, которые были задавлены в нем жаждой наживы, своекорыстием и окружающим к нему презрением. В восторге от оказанных ему внимания и чести, Закхей, встав из-за стола, торжественно заявил: "Господи! половину имения моего отдам я нищим, и если кого чем-либо обидел, воздам вчетверо."

Это благородное самоотвержение презренного мытаря, который с таким прямодушием низвергал кумир своей жизни, оправдало ему, Христом оказанную, честь и Спаситель благостно воскликнул: "ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама," сын отца верующих. Этими словами изобличил Господь тех, кто осуждал Его за то, что вошел Он в дом грешника, изобличил тех, кто и ныне не духовно, а физически воспринимает "сыновство Аврааму."

И мы с вами "сыны Авраама," если храним веру в Бога Истинного, если сохраняем верность Тому, Кто для всего человечества является Светом Разума и Солнцем Правды - верность Господу Иисусу Христу. Слово Божие - слово вечное, Оно и ныне возрождает души грешников и всех, кто приуготовил сердце свое для встречи с Господом. Аминь.

-Еп. Митрофан.  Source.


My translation, with apologies for the poor quality:

The Gospel reading about Zacchaeus precedes the four weeks of preparation for Great Lent. Encouraging us sinners, the Lord says: “The Son of Man is come to seek and save that which was lost.”

While traveling toward Jerusalem, Jesus Christ stopped to rest in Jericho. The two most prevalent classes in Jericho were the priests and the tax collectors (publicans). It was by and large a city of priests, in which one of the chief publicans was a man named Zacchaeus. As a chief among those who collected taxes on behalf of the Romans, Zacchaeus was hated by his people. It was natural to expect that the Messiah, the Son of David, would be received in the home of one of the priests, the descendents of Aaron. This, however, did not occur; the place where our Lord chose to rest was determined by an event quite unexpected by the residents of the city.

The sinner Zacchaeus had a deeply-felt desire to see with his own eyes this Jesus whose praises were being sung by all the people. Being small of stature, he was unable on account of the tightly-packed crowd to even set eyes on Christ. Therefore, when Jesus passed through the city, Zacchaeus ran ahead and climbed onto the broad branch of a fig tree that stood by the road. Jesus Christ had to pass under this tree and Zacchaeus was thus fully able to see Him, to see Him Who not only did not nurture the usual hatred of publicans but Who even elevated one of them to be an Apostle.

When Jesus Christ came near Zacchaeus indeed saw him and rejoiced in this. But imagine to yourself the joy in his heart when the one Who was generally recognized as the Messiah of His people stopped under the tree, looked up, called Zacchaeus by name, and directed him to quickly come down because he intended to visit his house. He, a sinner, a despised collector of tribute money, was able not only to see Jesus Christ, the Light of the world, the Messiah, but also to receive Him in his own home, to dine with him and to give Him hospitality for the night! Zacchaeus joyfully descended from the tree and lead his Great Guest to his home.

But the people complained loudly and with one voice. It seemed inappropriate and degrading to them that the Messiah in the midst of his followers should stop in the house of a despised sinner and publican, the very occupation of whom was a symbol of the subjugation of the nation. But the merciful words of Jesus meant more to Zacchaeus than the shouts and insults of the crowd. The word of the Lord with which Jesus Christ turned to the publican gave rebirth to the sinner and with life-giving strength awakened in Zacchaeus those good qualities of his soul which had been repressed by the desire for gain, by self-interest and by the general disdain of others toward him. Delighted by the attention and honor shown him, Zacchaeus rose from the table and triumphantly announced: “Lord! The half of my good I give to the poor, and if I have wronged anyone in anything, I will restore it to him fourfold.”

This noble self-denial on the part of the despised publican, who with such a direct assault threw down the idol of his life, justified the honor which Christ had shown him, and the Savior kindly proclaimed: “salvation is come now unto this house, for he also is a son of Abraham” - a son of the father of the faithful. With these words, the Lord denounced those who condemned him for entering into the home of a sinner, and with these words he denounced also those who even now understand “sonship of Abraham” in a physical rather than a spiritual sense.

We are also “sons of Abraham,” if we preserve faith in the True God, if we remain faithful to Him Who is the Light of Reason and the Sun of Righteousness for all mankind, our Lord Jesus Christ. The Word of God is the eternal word, and it even today gives new birth to the souls of sinners and to all those who have prepared their hearts to meet the Lord. Amen.